ПУТЕВАЯ ПЕСНЯ

По ущелью из чужбины

Я спешу в аул родной.

Злой Урух во мгле теснины

Воет, плачет подо мной.

Не мелодья звуков нежных,

Не чарующий напев –

Слышны в плаче волн мятежных

Возмущение и гнев.

Высоко над головою,

Над отвесами громад

Неподвижною толпою

Сосны гордые стоят.

И куда ни кину взоры,

Точно полчища богов,

На меня взирают горы

Из-под белых облаков.

Вот мелькнул аул мой бедный

Сквозь вечерний легкий дым,

Страж угрюмый многолетний –

Башня высится над ним.

Чу, раздалась песнь протяжно,

Песня дедов и отцов.

Вторит песне той отважной

Эхо дальнее лесов.

Но зачем тоской сжимает

Грудь и сердце песня та?

Ширь ли поля в ней рыдает,

Гор ли плачет теснота?

                                                1913

***

Над титанами Кавказа

Вновь плывет луна,

Душу бедную, больную

Ввысь зовет она.

Не зови, о, месяц, бледный,

Душу в ширь небес:

Скорбь царит и там – я знаю, –

Так же, как и здесь…

                                                1914

 

ПЕСНЯ АБРЕКА

Что каркаешь, злая вещунья,

В вечерней лесной тишине?

Пророчишь, – я знаю – колдунья,

Ты гибель нежданную мне.

Сестрица твоя ворожейка,

Мне часто, смеясь, говорит,

Что скоро уж пуля-злодейка

Во мгле мою грудь поразит.

Под темным и сумрачным дубом

Без чувства я буду лежать,

И некому будет над трупом

Лить слезы и горько рыдать.

Лишь конь мой лихой и проворный,

Склонившись ко мне головой,

Зальется слезой непритворной,

Застынет в печали немой.

Смотри же, ворона-вещунья.

Ты слишком тогда не ликуй,

И с жадностью злой, о, колдунья,

Очей моих мертвых не клюй.

                                                                1916

***

Волны каспийские мне нашептали

Сказку страдания, сказку печали,

Душу наполнили шумом глухим.

Спели мне песню борьбы и свободы,

В час, когда выйдя на синие своды,

Грезили звезды мерцаньем своим.

                                                                1913

СФИНКС

В стране седой, где вечный ропот Нила

Тревожит сон угрюмых пирамид,

Я знаю, Сфинкс – он сумрачно, уныло

Уж много дней в немую даль глядит.

В тиши ночей, когда меланхолично

На землю льется лунный полусвет,

Сквозь сумрак грез игриво, фантастично

Встают пред ним картины прежних лет.

Вот видит он любимый лик Изиды,

Прекрасный лик, как вешний день Колхиды,

Где Гангом дальним грезит кипарис.

Но только мглу рассеет луч востока,

Под шум дневной безмолвно, одиноко

В немую даль взирает снова Сфинкс.

                                                                1915

ГОРЫ

Не скорбь ли мира там окаменела?

Иль, может быть, то полчище богов

В испуге диком вдруг оцепенело

Под темной шапкой хмурых облаков?

Среди тревог и темного смятенья,

Кипя в душе бессмысленной враждой,

Мы, люди-карлики, добычи тленья –

У ног их бродим жалкою толпой.

Ничтожества земного отраженье –

Мы их должны страшиться каждый час:

Один лишь взрыв – одно лишь изверженье

Их скрытых сил – и вдруг не станет нас.

                                                                1913

 

НЕВЕДОМЫЙ

За окном моей темницы,

Точно призрак роковой,

Осторожно, осторожно

Ходит кто-то в час ночной.

Лишь заслышу приближенье

Тихих сказочных шагов,

От тоски и сожаленья

Разрыдаться я готов.

Что-то близкое, родное

Уловлю в том госте я,

И встает тогда былое

В ярких красках для меня.

Но лишь к двери направляюсь.

Чтоб впустить скитальца в дом,

Он уходит, расплываясь

В тихом сумраке ночном.

Кто же он – мертвец воскресший,

Иль бездомный чародей,

Что, блуждая, точно леший,

По ночам страшит людей?

Ах, никто его не знает,

И никто не скажет мне,

Отчего один блуждает

Он в полночной тишине.

                                                1913

***

Дождь и ветер. В сакле тесной

И печально и темно.

Неприветливо, угрюмо

Смотрит ночь ко мне в окно.

Друг неведомый, далекий,

Друг мечты моей больной,

В этот час тоски бездонной,

Я б хотел побыть с тобой.

Я б, на грудь твою родную

Тихо голову склоня,

Плакал, плакал безутешно,

Точно малое дитя.

Слыша плач души пустынной,

Приютившись у окна,

Стихли б вдруг и дождь, и ветер,

И настала б тишина…

                                                1914

К МЕСЯЦУ

Месяц бледный одинокий

Вновь, как другу лучших лет,

С высоты своей холодной

Шлет сердечный мне привет.

Светом набожным и тихим

Освещая все кругом,

Бродит странником безродным

Он в пространстве мировом.

Посреди тревог житейских,

Жизни темную межу

Так и я, дитя печали,

Одиноко провожу.

Будь же другом мне, о месяц,

Путь мой чаще освещай,

И лучом приветно-тихим

Мрак душевный отгоняй.

                                                1915

ЖАЛОБА МЕРТВЕЦА

Ах, объят холодной мглою

Мой подземный каземат,

Суждено мне злой судьбою

В нем недвижно вечно спать.

Я не злой – в душе ехидно

Не завидую живым,

Лишь одно, одно обидно –

Кто об этом скажет им?

Для чего они лишили

Лик мой мертвый блеска дня?

Для чего они зарыли

В землю темную меня?

Положили б гроб мой черный

Там, на сумрачной скале,

Чтобы солнце в час вечерний

Отражалось на челе;

Чтобы ветер бесприютный

В час полночный, при луне,

Точно голос девы чудной

Пел, играя, песни мне.

Но, увы, не слышно звука

Здесь, в могильной тишине,

Лишь одна глухая мука

Грудь во мгле терзает мне.

                                                1916

ПЕСНЯ ГОРЯНКИ

Помню я, как мать родная

Говорила мне всегда,

Что для каждого на небе

Богом создана звезда.

У окошка сакли бедной

Тихо голову склоня,

Взор свой с грустью каждый вечер

Устремляю в небо я.

Ярко, радостно играют

Звезд блестящие стада,

Но звезды своей меж ними

Я не вижу никогда.

Где же ты, звезда родная,

Где, грустя, мерцаешь ты?

Покажись хоть раз единый

Ты с бездонной высоты.

                                                1913

ПОД НОВЫЙ ГОД

Слышишь, друг, пробил уныло

Час последний, роковой, –

И, вздохнувши, канул в вечность

Год, истерзанный борьбой.

Много вынес он страданий,

Много жгучих слез пролил

О сынах своих погибших

В битве с царством темных сил…

Но неся свой крест тяжелый,

Посреди земных тревог,

Верил он в звезду свободы,

Верил свято, как пророк…

Выходи ж на смену, витязь,

Витязь смелый, молодой,

И с огнем любви и мира

Ты вступи с неправдой в бой!..

***

Ты с тоскою сердечной взираешь

На кровавую бойню людей, –

И, в душе сожалея, теряешь

Веру в царство заветных идей…

Нет… Не бойся, мой друг благородный…

Не печалься, не сетуй, что мы

Вновь окутаны мглою холодной:

Свет сильней угрожающей тьмы.

ЦВЕТЫ ВЫСОТ

На высях гор, где вечный блещет лед,

Куда взглянуть не смеет наше око,

В тени вершин пустынно, одиноко

Растут цветы прекрасные высот.

Им солнца луч привет сердечный шлет

И в ранний час и в тихий ясный вечер,

Глядит на них с любовью синий глетчер,

И ветер юга песни им поет.

Увы, ни солнца луч, ни синий глетчер –

Ничто цветов высот не веселит.

И грустен их прекрасно-дикий вид.

Им грезится холодный дальний север,

Мятежных бурь тоскующий напев

И образы морских печальных дев.

                                                                1916